Берлинский синдром фильм содержание. Немножко грязных мыслей, несколько снимков

В смешном британском фильме-агитке времен Второй мировой "Жизнь и смерть полковника Блимпа" дано интересное и исчерпывающее описание немцев. Странный они, дескать, народ: вроде сидят себе спокойно, музыку сочиняют, а потом у них в голове что-то перещелкивает, и они внезапно берут и захватывают, скажем, Польшу. Или австралийскую туристку, как в триллере Кейт Шортланд "Берлинский синдром".

Героиня этого триллера, девушка с внешностью плотно сидящей на чем-то тяжелом Кристен Стюарт по имени Клэр (Тереза Палмер), не видела ни вышеуказанной картины, ни даже "Волчьей ямы" своего соотечественника Грека МакЛина (это где колоритный охотник на крокодилов в шляпе втирается в доверие к людям и изощренно их искореняет). Поэтому, прибыв в Берлин, она рассеянно шатается одна-одинешенька по улицам, щелкая камерой, и охотно соглашается отведать клубнички (буквально), предложенной случайным прохожим.

Случайного прохожего зовут Энди (Макс Римельт). Он - самый красивый мужчина германской столицы (кроме шуток) и преподаватель английского, который не знает, как по-английски будет "гном", и путает глаголы contemplate и complicate. Что уже должно настораживать. Но не настораживает. Ни это, ни то, что Энди ведет ее на свидание куда-то в огороды, ни то, что его обиталище, куда он ее в конце концов непринужденно затаскивает, - квартира в заброшенном доме, запирающаяся на засов. Неладное одурманенная любовью с первой клубнички начинает подозревать на третий день, когда уже поздно. Дверь закрыта, криков никто не слышит.

Тут стоит вернуться к тезису про странных немцев и справедливости ради заметить, что Энди пришло в голову завести себе двуногого питомца не вдруг - он этим промышляет давно. Когда-то его с отцом бросила мама, и он вроде бы не любит прикосновений к себе других людей. Поэтому приводит к себе иностранок и фотографирует их голыми. Тут определенно есть какая-то связь, но, вероятно, не всем дано ее понять. It’s a Germany thing - будем так считать. Ах да, еще Энди презирает ГДР, поскольку там была несвобода (божечки, какая ирония), в то время как Клэр, наоборот, обожает гэдээровскую архитектуру. Зато объединяет обоих увлечение фотографией.

Красивые кадры нравятся и режиссеру Кейт Шортланд - очень уж она любит чтобы эстетично было. Чтобы героиня в темноте легла и новогодними гирляндами обмоталась. Чтобы маньяк невольницу зачем-то в сказочный зимний лес отвез прогуляться. Или чтобы Клэр такая подходит к окну, и в темнице ее импровизированной все серо и мрачно, а снаружи - снег идет. Романтика. Но незадачливой австралийке взаперти сидеть все ж не в радость, и она ведет себя, как типичная жертва: визжит, неуклюже пытается сбежать, имитирует покорность с целью усыпить бдительность, потихоньку сходит с ума и все сильнее становится похожа на снаркоманившуюся Кристен Стюарт.

Изрядно позаимствовавший из "Коллекционера" Фаулза "Берлинский синдром" тем, кто жаждет жанрового развлечения, ничего интересного не сулит, поскольку рассчитан на легкомысленных и впечатлительных дам. Он не про саспенс совсем, а про атмосферу. Спертую, удушливую атмосферу угнетения и жестокости, которая подается через тусклую с яркими пятнами цветовую палитру, операторскую работу, включающую использование ручной камеры и крупные планы процесса стрижки грязных ногтей, а также мастерство исполнителей главных ролей. Почти два часа стрижки ногтей, атмосферы, удушливости и наяривающих на струнах душ зрительниц артистов. С важным поучением: нечего, девушки, по Берлинам гулять в одиночестве и ягодки с рук незнакомых немцев есть. И вообще от немцев лучше держаться подальше, они странные какие-то.

На большие экраны выходит долгожданный психологический триллер «Берлинский синдром» режиссёра Кейт Шортланд , для которой это стало уже третьей успешной полнометражной картиной, не считая сериалов. Специально к релизу фильма в Санкт-Петербурге подготовили отдельную бесплатную экскурсию для желающих по немецким местам города. Немецкие кварталы – комплекс объединенных зданий, расположенных в самом сердце города на Невском проспекте, где можно будет полюбоваться красивой и необычной архитектурой, а также насладиться видами винтовых лестниц, привлекающих внимание убранств и чашей бассейна в катакомбах. Кроме того, у каждого, кто посмотрит фильм и выполнит все необходимые условия конкурса, есть замечательный шанс лично увидеть красоты Берлина и прогуляться по его оживленным или тихим (кому что больше нравится) улочкам. Железная птица отвезёт двух счастливчиков-победителей в Германию и предоставит возможность лично окунуться в местный колорит и быть может даже найти те самые локации, где проходили съемки фильма. Если не испугаетесь, конечно.

Фильм основан на одноимённом романе известной писательницы Мелани Джоостен , в котором, как говорят, содержатся автобиографичные моменты. Однако по словам критиков, уже успевших оценить нашумевшую экранизацию, кинолента получилась гораздо более тяжелой с точки зрения психологического давления на сознание смотрящего. Впервые «Берлинский синдром» был показан в рамках фестиваля «Сандэнс» 20 января, где получил множество хвалебных отзывов. В самом названии есть плохо скрываемая отсылка к так называемому Стокгольмскому синдрому, когда у самой жертвы появляется симпатия к маньяку или насильнику, доселе издевавшемуся над ней настолько изощренно, насколько позволяет ему фантазия. Болезнь под названием «Берлинский синдром» тоже в природе существует. Классическим примером этой болезни считается страх загрязнения, при котором у больного каждое соприкосновение с грязными, по его мнению, предметами вызывает дискомфорт и, как следствие, навязчивые мысли. Чтобы избавиться от этих мыслей, он начинает мыть руки. Но даже если ему в какой-то момент кажется, что он достаточно вымыл руки, любое соприкосновение с «грязным» предметом заставляет его начать свой ритуал заново. Эти ритуалы позволяют пациенту достичь временного облегчения состояния. Несмотря на то, что больной осознаёт бессмысленность этих действий, бороться с ними он не в состоянии.

Люди, которые путешествуют одни, как правило что-то ищут. (с)

Юная фото-журналистка Клэр приезжает в Германию из австралийского города Брисбейна. Интересующаяся массивной архитектурой бывшей ГДР, целыми днями она гуляет по улицам Берлина в одиночестве с фотокамерой в руках и старается найти интересные ракурсы для запоминающихся фотоснимков. Несколько соприкосновений локтями со случайным прохожим на перекрёстке приводит к знакомству не слишком разговорчивой и активной девушки (уже на этих кадрах проскальзывает первая мысль о ее похожести на поведение Кристен Стюарт в кадре, о чем упоминают всё чаще и чаще, да даже сама Кристен однажды в разговоре с Терезой Палмер упомянула, что по мнению многих они страшно похожи друг на друга) с приятным и обходительным молодым человеком по имени Энди. Перекинувшись парой фраз, он угощает ее спелой и сочной клубникой. А ведь еще в старой доброй сказке «Белоснежка» все наглядно могли узнать, к чему приводит такое паталогическое доверие к незнакомцам.

По всем законам жанра эта встреча должна была перерасти в бурный курортный роман. Она — симпатичная туристка, разгуливающая по городу в одиночестве. Он – преподаватель английского языка в спортивной школе, который говорит на нём с ошибками, однако юную девушку это ничуть не смущает, потому что она уже безвозвратно попала под его умелые чары. Не смущает ее и то, что для первого свидания с ней, которое обычно бывает одним из самых романтичных, вообще ведь курортные романы завязываются крайне быстро из-за ограниченного времени, а потому протекают бурно и ярко, он выбрал забытые Богом места где-то среди огородов, где лают собаки и нет ни одной живой души. На утро Клэр просыпается в его постели, а он, обольстив ее красивыми речами о своей любви и преданности, в итоге запирает ее на засов и уходит на работу. Оставшись без связи и возможности выбраться из квартиры в заброшенном доме, девушка отчаянно пытается найти хоть какие-то пути отступления.

— Я скучаю по маме.
— Нет смысла скучать по тому, что никогда не получишь.

«Берлинский синдром» — это такая классическая ситуация, когда маньяк не похож на маньяка. На первый взгляд он кажется обыкновенным человеком, который живет своей жизнью: работает, иногда навещает своего престарелого отца и ходит на вечеринки к приятелям, лишь одно его странное хобби исключает его из рядов нормальных людей – он коллекционирует туристок и запирает их по одной в своей заброшенной берлоге. И никому неизвестно, что вытворяет он с ними, когда жертвы ему надоедают. Сцены насилия перемежаются с красивыми и романтическими кадрами, вплетенными режиссером, чтобы хоть как-то разбавить психологическую атаку. Например, прогулка в заснеженном лесу или когда Энди дарит девушке щенка на рождество, либо странное влечение к некоему эпатажу – фотографиям тела, обмотанного новогодней гирляндой. Некоторые сцены показывают такой надрыв души несчастного маньяка, что невольно к нему проникаешься жалостью и даже какими-то зачатками симпатиями, но каждый раз одергиваешь себя.

Сама Клэр, пройдя скоростной путь от первого влечения до ненависти, страха и жестокости по отношению к Энди, перепробовав методы борьбы от послушной кошечки до разбушевавшегося зверя, постепенно вроде привыкает к жизни с ним рядом и даже становится эмоционально зависимой от него настолько, что сама мысль о возможности причинить ему вред становится для нее чем-то невообразимо тяжелым, даже если на кону стоит ее собственная свобода. Что в итоге победит: болезненная привязанность, как эмоциональная, так или физическая, либо же здравый смысл возьмет верх над ситуацией?

Несмотря на то, что режиссёр в фильме «Берлинский синдром» намеренно старается обратить внимание зрителя на мелкие детали, крупные вываливаются из сюжета с космической скоростью, оставляя за собой черные дыры и полнейшее недоумение. Так, например, внезапно исчезает подаренная собака, и это воспринимается, как само собой разумеющееся событие. К тому же совсем непонятно, на что Энди рассчитывал, подарив несчастное животное. Как Клэр, запертая в 4х стенах, должна была ее выгуливать? Детали в киноленте, надо признать, продуманы не до конца, логика местами отсутствует напрочь, однако совсем уж мелочи можно заметить только при повторном просмотре, а при первом знакомстве напряжение, нарастающее по классическому развитию сюжета, захватывает к своей кульминации настолько, что обо всех нестыковках просто не остается времени думать.

«Берлинский синдром» — это австралийско-немецкая адаптация известного романа Фаулза «Коллекционер», рассказанная с особой изощренностью и жестокостью, держащая в страхе до последнего аккорда и не позволяющая целиком и полностью предугадать следующий сюжетный поворот. Ну и в следующий раз героиня Терезы Палмер , наверное, 300 раз подумает, прежде чем начинать курортный роман с незнакомцем в новом путешествии. А вместе с ней задумаются об этом и тысячи впечатлительных зрительниц. Атмосфера Берлина, темная, серая и гнетущая, отлично вписывается в настроение картины и самой Клэр, а угрюмые дворы отчаянно напоминают наши дворы-колодцы в Петербурге.

Туристка из Австралии по имени Клер приезжает в Берлин. Девушка поселяется в хостеле. Ночь она проводит на крыше, где две молодые пары предлагают ей выпить в их компании. Под утро они расходятся. Клер фотографирует крыши домов в свете восходящего солнца, потом принимает душ и идет гулять по городу. Она покупает у уличного торговца пестрое платье, набор слайдов с видами Берлина, заходит в книжный магазин, рассматривает там иллюстрированный альбом Густава Климта. На улице с Клер заводит разговор симпатичный незнакомец, который тоже был в книжном магазине. Он угощает девушку клубникой. Молодой человек зовут Энди, он работает учителем английского языка в спортивной школе, поэтому ему не составляет труда общаться с англоговорящими туристами. Энди отмечает, что девушка путешествует одна, так обычно поступают, когда хотят забыть о каких-либо проблемах. Клер говорит, что ей просто нравится архитектура ГДР. Она работала фотографом в агентстве недвижимости, поездку в Германию Клер расценивает как новый жизненный опыт. На следующий день она планирует отправиться в Дрезден. Энди показывает Клер дачные участки, где местные жители проводят обычно свои выходные. Австралийке это кажется любопытным. Вечером Энди подвозит Клер до хостела, они прощаются.

На следующий день Клер решает повременить с отъездом, она снова ищет встречи с Энди, находит его в том же книжном магазине. Энди листает альбом Климта. Весь день они проводят вместе. Вечером Энди привозит Клер к заброшенной многоэтажке. Здесь кроме Энди никто не живет. Но в занятой им квартире есть все необходимое, здесь вполне комфортно. Только выходящие во двор-колодец окна не открываются. Энди и Клер занимаются сексом.

Утром Энди уходит на работу. Клер просыпается и обнаруживает, что дверь в квартиру заперта. Она не может отыскать ключи. Возвращается Энди, он утверждает, что ключи должны были лежать на столе, однако их там нет. Да, он запер Клер. А в следующий раз не против даже привязать ее к кровати. Девушка воспринимает эти слова как часть эротической игры. Они снова занимаются сексом. Потом едут танцевать в ночной клуб, остаток ночи опять проводят в одной постели. Уходя утром на работу, Энди оставляет своей гостье ключ. Клер находит эротические снимки, подобные которым делал Энди прошедшей ночью. На фото на обнаженном женском плече надпись «моя». Еще больше Клэр начинает волноваться, когда не может отрыть оставленным Энди ключом дверь. Из ее мобильника он, оказывается, вынул сим-карту. Клер пытается разбить стулом окно. Стул ломается, а наружное стекло в окне остается невредимым.

Приходит Энди, Клер требует объяснений. Энди не собирается выпускать ее из квартиры, а крики заложницы здесь никто не услышит. Энди избивает Клер, привязывает ее к кровати.

Энди навещает своего отца, рассказывает, что у него появилась новая подруга, она из Австралии. Предыдущей была канадка Натали. Энди утверждает, что она вернулась на родину. Отец спрашивает, почему Энди всегда выбирает туристок. Тот не дает ответа на этот вопрос.

Энди приносит для Клер паззлы. Он говорит, что от имени Клер написал ее матери сообщение, чтобы та не теряла дочь, с ней все в порядке. Клер просит Энди больше ее не связывать, когда тот уходит на работу, поскольку она все равно не может выйти из квартиры. В его отсутствие Клер находит отвертку, прячет ее у себя. Она просит Энди помочь ей собирать паззлы и наносит удар отверткой, пригвоздив его руку к столу. Клер пытается сбежать, но Энди освобождает пораненную руку и догоняет беглянку. Он дверью ломает девушке несколько пальцев, та теряет сознание.

Во время шахматной партии отец говорит Энди, что его хотела видеть мать. Энди от встречи отказывается, он считает мать предательницей, она бросила их с отцом. Клер жалуется Энди, что по своей матери она скучает. Тот говорит, что теперь у Клер есть он. Энди часто фотографирует свою пленницу.

Одна из студенток Энди по имени Франка во время занятий по физкультуре пытается привлечь внимание учителя, принимая соблазнительные позы. Энди пожирает аппетитную девушку глазами, та этим довольна.

Клер обнаруживает в квартире запертую комнату, она пытается открыть замок канцелярской скрепкой, но скрепка ломается. Энди решает, что повязку с руки Клер можно уже снять. Девушке пора помыться. Он сам отводит ее в душ. В это время раздается стук в дверь, Энди идет посмотреть, кто пришел. На пороге стоит Франка. Она выследила учителя, девушке показалось, что в спортзале Энди смотрел на нее с вожделением. Тот грубо отчитывает Франку, она сама устроила для него целое шоу. Клер выходит из душа. Энди говорит, что это – его девушка, и захлопывает дверь перед носом смущенной Франки.

Накануне Рождества Энди приносит Клер в подарок эротическое белье. Та позирует для него в соблазнительных позах. Они занимаются сексом. Когда Энди уходит, в квартире отключается электричество. На улице идет снег, Клер становится холодно.

В праздники отец Энди умирает. Энди несколько дней не появляется в квартире, где заперта Клер. Когда он все же приходит, Клер бросается к нему в объятия, оба плачут. Они занимаются сексом прямо на полу, потом устраивают романтический ужин под рождественской елкой. Энди дарит Клер книги, говорит о том, что она – идеальная. Клер спрашивает о своих предшественницах. Энди не рассказывает о бывших девушках. Вместо этого он устраивает Клер еще один сюрприз: с собакой по кличке Лотти (она принадлежала покойному отцу) девушке теперь будет не так одиноко в его отсутствие.

Энди устраивает Клер прогулку по лесу. Они встречают мальчика, который зовет на помощь, его брат поранил ногу. Пока Энди осматривает пострадавшего, Клер пытается попросить мальчика, чтобы тот позвонил в полицию – этот мужчина делает ей плохо, он держит ее у себя насильно. Ребенок не понимает, что хочет от него иностранка. Появляется мама детей, она их уводит. Энди не дает Клер возможности поговорить с женщиной, он одной рукой обнимает свою спутницу, но в другой у него топор. Клер боится спровоцировать агрессию.

Энди уходит гулять с Лотти, а возвращается уже без собаки. Клер он говорит, что Лотти убежала. Он снова оставляет пленницу одну, а сам идет на новогоднюю вечеринку, которую устраивает его коллега. Клер удается открыть запертую комнату. Там она обнаруживает массажное кресло с дистанционным пультом управления и фотоальбом. На снимках другая девушка, которую истязал Энди. Клер напугана.

На вечеринке, куда приходит Энди, у него происходит конфликт с хозяйкой дома. Энди считает, что женщина «вешается на всех мужиков». Та просит Энди покинуть ее дом. В полночь на улице начинается праздничный фейерверк. Энди пытается завести беседу с очередной туристкой, но выясняется, что та путешествует не одна.

Клер замечает, что по двору ходит мужчина с фонариком. Это кочегар близлежащей котельной, он присматривает за пустующими зданиями. Клер стучит в окна и двери, зовет на помощь. Кочегар поднимается на нужный этаж, хочет открыть дверь (ключи Энди оставляет на притолоке). В это время появляется Энди и забивает кочегара монтировкой насмерть. Он обвиняет в его смерти потрясенную случившимся Клер. Труп Энди выбрасывает в мусорный бак, обливает бензином и поджигает. После этого он отмывает следы крови в подъезде и прихожей. Клер в шоке.

Энди говорит Клер, чтобы та собрала свои вещи, завтра в аварийном здании будут морить насекомых. Клер подозревает, что садист собирается ее убить. Энди проверяет тетради своих студентов, на одной из них значится имя Франка. Клер отвлекает внимание Энди и оставляет в тетради послание девушке, которая видела ее в этой квартире. На уроке Франка обнаруживает его. Она отпрашивается якобы в туалет, а сама спешит на помощь Клер. Но фотография, которая служит доказательством сексуальных истязаний пленницы, выпала из тетради. Она начинает ходить по рукам учеников, Энди отбирает компрометирующий его снимок. Он мчится за Франкой к заброшенному дому. Но та уже успела открыть спрятанным под притолокой ключом квартиру, где долгое время извращенец держал в плену свою жертву. Вдвоем девушкам удается заманить Энди в комнату с массажным креслом и запереть его там. Маньяк понимает, что он разоблачен, он умоляет выпустить его. Но девушки не намерены этого делать. Клер, наконец, обретает свободу. Она едет в такси по улицам Берлина, архитектура которого так привлекала ее раньше.

Беглый заключённый берёт в заложницы дочь промышленного магната и на угнанном автомобиле мчит до мексиканской границы. Или бывший пациент психиатрической клиники похищает порноактрису и запирает у себя дома, представляя, что они полноценная семейная пара. В обоих инцидентах ранений или смертей нет, только пленницы теряют голову от таких непутёвых злоумышленников. Как итог - односторонняя симпатия и полное оправдание всех противозаконных действий. «Стокгольмский синдром», - заключил бы известный шведский психиатр-криминалист Нильс Бейерут, так как самолично стал автором многофункционального термина, да и все признаки налицо.

Но как назвать случай, когда всё происходит с точностью до наоборот (сначала интимное сближение; после - панический страх)? Пусть термин «берлинский синдром» у мозгоправов не в обиходе, режиссёр Кейт Шортланд, как специалист в психоанализе, уверенно использует его в своём фильме-исследовании, чтобы задать наболевшие вопросы. Например: что заставляет слабый пол пускаться на заведомо рискованную авантюру с незнакомцем в чужой стране?

«Люди всегда говорят о каком-то жизненном опыте - вот и мне захотелось», - объясняет протагонистка-австралийка Клэр своё легкомысленное желание слетать в Германию. Никаких конкретных целей, просто смелый поступок, который так или иначе повлияет на дальнейшее взросление. Впрочем, Клэр не занимается бессмысленным шатанием по иностранной столице, а фотографирует местную архитектуру. Не запечатлеть соседство причудливых современных построек с полуразрушенными поселениями было бы преступлением.

Во вступлении, когда Клэр примеряет детскую маску волка, набрасываться на неё с сетью и прочим охотничьим инвентарём не стоит. Хищником здесь выступает другой персонаж, и он нарочно медлит с демонстрацией истинной сущности (кстати, кадра с надетой на лицо актёра Макса Римельта маской в прокатной версии фильма нет - капкан для неосведомлённых рецензентов). Немец Энди - вот кто настоящий безжалостный зверь, рыскающий в поисках соблазнительной плоти. И нюх на привлекательные формы у него явно обострён. Актриса Тереза Палмер и раньше не стеснялась откровенно предаваться страсти с экранными партнёрами, но с Римельтом, кажется, достигла экстаза. Ещё бы - групповые оргии из сериала «Восьмое чувство» научили его пыхтеть за восьмерых.

За сказочной ночью всегда следует более реалистичное утро, и вместе с героями как бы просыпается заявленная история - та, что про маньяка и его жертву. До этого фильм казался милой романтикой с европейским колоритом. Теперь же «Берлинский синдром» начинает тяготеть к самовольству, принуждению, давлению и становится болезненным триллером. Далее резко сменять жанр незачем, поэтому начинается «лечение» как проблемных персонажей, так и зрителей, которые смогли сопоставить себя с экранными образами.

Копаются в характерах сценаристы скрупулёзно, пока не надавят на все ущербные места в прошлом (да и в настоящем) героев. Особенно это касается неоднозначного Энди, с которым беседуют и о его связи с отцом, и о натянутых отношениях с коллегами. Больше внимания, конечно же, уделяют тому, как похититель Энди взаимодействует со своей жертвой Клэр. Не будь он таким одержимым - получился бы идеальный супруг. Верен, не задерживается на работе, готовит ужин из купленных по пути домой продуктов, а перед уходом заботливо стелет клеёнку и привязывает любимую к кровати - беспокоится, как бы не сбежала. На прощание не забывает поцеловать в щёчку и ударить по лицу. Психологический портрет готов? Как бы не так: ещё пара-тройка обличающих фактов, дабы уж наверняка увериться, что мучитель-тюремщик только один.

Как Энди не выпускает Клэр из квартиры, так и Шортланд почти всё томное повествование держит зрителей внутри тесной жилплощади. Возможность подышать не пыльным воздухом представляется при редких попытках побега - да и те заканчиваются безлюдной лестничной клеткой. До какой-либо помощи необходимо ещё докричаться. «Никто не услышит тебя», - во время секса такая фраза звучит возбуждающе, во время заточения она действительно пугает. Но и в таких ограниченных условиях оператору есть где развернуться. Никакого мельтешения даже при съёмке крупным планом. Основная локация - это не заставленная до предела коммуналка, а вместительные хоромы, где найдётся место и десятерым операторам… и в придачу ещё десятерым заложницам.

Чтобы до конца разобраться в главном расстройстве ленты, достаточно порыться в сумочке режиссёра и среди личных вещей отыскать кое-что интересное. Сборник избранных стихотворений Теда Хьюза подойдёт. Хоть Хьюз и признан одним из лучших британских писателей прошлого века, его не раз обвиняли в постоянном рукоприкладстве, от чего, скорее всего, даже покончила жизнь самоубийством его любовница. Понятно, что такая гендерная несправедливость злит Шортланд как женщину. Поэтому как режиссёр за термином «Берлинский синдром» она осторожно скрывает острую для всех стран проблему бытового насилия и физического унижения. Мало ли, вдруг собственный муж заподозрит неладное.

Молодая австралийская девушка Клэр путешествуя по Берлину знакомится с местным парнем Энди. Вспыхивает страсть, следует ночь любви, а утром Энди уходит, закрыв девушку в квартире. Навсегда.

Режиссер : Кейт Шортланд

В ролях : Тереза Палмер, Макс Римельт

Жанр : Триллер

Страна : Австралия, Германия

Продолжительность : 116 мин.

Мой рейтинг 7/10

IMDB 6,5/10 (1 232 users)

Metacritic 69/100 (15 critics)

Rotten Tomatoes 77%fresh (33 из 43)

Кинопоиск 5,897 (189 users)

Фильм Берлинский синдром — ИТОГ:

Люблю кино герметичное, удушающее. не сразу такой, что естественно, с весьма скучноватой завязкой, но далее атмосферный, скулящий.

Австралийка Клэр (Тереза Палмер , ) путешествует по свету, сейчас по Берлину, по его восточной части, она поклонница архитектуры ГДР. На улице она знакомится с обаятельным Энди (Макс Римельт ) и как-то все завязалось, закрутилось — взаимная симпатия, прогулку по вечернему городу и как следствие — бурная, эмоциональная ночь. А утром сказка закончилась. Энди ушел без малейшего желания отпускать Клэр куда-либо.

Сюжет простенький, поверхностный, у него всего два варианта концовки — освободится или нет жертва. И тут первый план выходят занимательные характеры и попытки бегства: насколько они изобретательные и с какими последствиями. Вот с этими казалось бы важными, титульными элементами режиссер Кейт Шортланд обходится небрежно, легковесно.

Едва уловимыми брызгами набросаны персонажи Клэр и Энди, все попытки углубить, усилить их реальность, разбиваются о мимолетность и банальность подачи. Психологию заменяет откровенный секс. Тереза Палмер демонстрирует великолепную форму , а камера фиксирует ее элегантные изгибы и выпуклости. Неудивительно, что немецкий парень увлекся ее телом.

Энди, будучи одиночкой с маниакальными запросами, живет в одном из заброшенных домов, давно оставленном хозяевами, уехавших на Запад, оборудовал квартиру под себя и свои наклонности, поставил металлический засов на дверь и заменил окна. Хоть кричи во все горло. Нет ни соседей, улицы пусты. Оазис тишины в центре Берлина. Преподает английский, общается с отцом, от учительских вечеринок отказывается. Мотив его с одной стороны понятен — он доволен самим фактом обладания, с другой стороны неоднозначен — секс то заканчивается, как девушка понимает свою участь.

Что касается попыток убежать, то их немного и нет сомнения, что до определенного момента они обречены. Нужно ждать и якобы удивляться той спасительной ветке, что приготовил сценарий. А ветка будет, жанр настаивает.

Печально, что автор сделала антагониста каким-то квелым , податливым, но так и не использовала его слабости. Клэр не включает адреналин, не использует хитрости, берет очевидным, и разумеется, проигрывает, до тех пор, пока не вмешивается автор, а это гиблое занятие, помогать персонажам. Фильму не хватает напряжения. Персонажи мыслят шаблонами, почему-то их страх не аккумулирует стремительных действий.

В итоге, фильм Берлинский синдром буднично , с единичными вспышками насилия, плетется к закономерному концу, минуя отсылки к «стокгольмскому синдрому», хотя название на это сравнение намекает. Но связи между жертвой и агрессором нет. Игра скучна и однообразна. Тайные смыслы погребены схематичной режиссурой. Но мне понравилось!

Общемировые сборы: $-

В США: $-

Другие страны: $157.957